Талант на базаре не продают
Если у индивида нет таланта для занятия художественной литературой, и он не страдает графоманией, то лучше литературу оставить. Или сначала развить способности до уровня таланта. Правда, это удается немногим. Особенно сейчас, когда молодежь не отягощена чтением книг с детства.
В материале «Тень каймании. «Поэзия» Екатерины Захаревич (Кацярынка Захарэвіч)» я разобрал подборку стихотворений автора в журнале «Маладосць» за декабрь 2016 года. Видно, что Екатерина старается создать оригинальные образы или зарифмовать какие-то события, эмоции. Но у нее получается некое подобие поэзии, как суррогат кофе, например, который не является кофе. Кроме того, отдельные образы довольно грубоваты для поэзии или стихотворной прозы. Если автор не станет тщательно изучать свои стихотворные работы, доводить их до совершенства, то занятие поэзией не принесет ничего, кроме недоумения критиков.
На этот раз обращаюсь к прозе Екатерины, помещенной в этом же номере журнала. Она еще и прозаик. Слышал мнение одного читателя, что проза ее неплоха. Однако критик не может быть читателем или эмоционально относиться к разбираемым текстам.
Для короткого рассказа Е.Захаревич выбрала картину, принадлежащую кисти известного в 1640-1680-х годах виленского художника Иоганна Шреттера, на которой изображены две жены Януша Радзивилла – Катажина из Потоцких и Мария Лупу. Примечательно, что картина была написана в 1646 году, когда Катажины не было в живых уже четыре года. Вот такая прихоть Радзивила.
Автор обыграла этот факт, создала образ Марии в той непростой ситуации. Показала отношения ее с мужем и к мужу. В общем, в короткой зарисовке сообщила немало информации и постаралась, в некотором роде, создать свое художественное полотно. Удалось ли это Екатерине?
Катажина из Потоцких (? -1642) и Мария Лупу (? -1665)
Чтобы написать качественный отзыв о произведении, необходимо его без лишних эмоций прочесть хотя бы дважды. В данном случае мне повезло с объемом.
С самого начала споткнулся о следующее: «Дзве гераіні паказаны ў розных плоскасцях карціны…» («Две героини показаны в разных плоскостях картины…» – перевод здесь и далее мой, А.Н.). На этом можно было прекращать чтение, но мне нужно сделать вывод о прозе Е.Захаревич, а не способностях ее в художественной критике.
Конечно, у картины одна плоскость. А вот планов может быть несколько. Как минимум два. Художник и расположил жен на разных планах: здравствующую Марию на первом, а Катажину – на втором, таким образом, уравновесив фигуры.
***
Мария уже была одета, когда лакей сказал: «Господин Шреттер ожидает вас». Она отправляется в импровизированную мастерскую через длинную застекленную галерею. Конечно, это автор создает картинку, поведение, мысли героини. И здесь у Захаревич-прозаика такие же проблемы, как и у Захаревич-«поэта».
Необходимо хорошо представить галерею, где свет проникает лишь сквозь застекленные ее участки. Вот как перемещается Мария: «яна ідзе, пераходзячы з адной плямы свету ў другую…» (она идет, переходя с одного пятна света в другое). Получается Мария плоская, будто картонная, и перемещается в пятнах света на полу. Конечно же, она перемещается в потоках света, так правильно.
Далее нужно представить, что в застекленной галерее с солнечной стороны душно. И солнечный свет, даже если он прямой и нет возле галереи деревьев, никак не может обжигать Марию: и так жарко. Обратите внимание, как она одета. Что же пишет автор?
Галерею через окна пронизывали густые солнечные лучи. «Густые лучи» – это авторская находка, как я понимаю. И вот «женщина ступила в первую полосу света, придирчиво прислушиваясь, как лучи кусают кожу через черную ткань». Жестокий образ и грубый, как «рвать волосы на груди» или «комок перегноя» в поэзии Екатерины. «Придирчиво прислушиваясь» – тоже новшество прозаика. Понятно, что лучи не могут ничего с кожей делать, поскольку на нее не проникают. В крайнем случае, что маловероятно в душной галерее, в промежутках, когда на одежду героини попадают лучи солнца, может обжигать кожу платье.
Теме кусания солнечными лучами тела и его обжигания уделено много внимания. Автор хочет как можно точнее передать страдания героини, которую скоро будут изображать на портрете с покойником. Но это только утяжеляет рассказ. И получается, героиня чувствует, «как огненное жжение по всему телу то затихает, когда на полшага заходишь в тень, то усиливается». «Огненное жжение» – тоже новинка. Причем, по всему телу, хотя солнце не может освещать его полностью.
В коротком рассказе автор проявляет забывчивость, как и в случае с озером-рекой в разобранной мною подборке стихотворений. Героиня, наконец, приходит в импровизированную мастерскую. Здесь автор добавляет немного мистики – появляется чуть заметный красный силуэт, дух Катажины.
Однако Е.Захаревич забывается, и далее идет следующий сбой событий. Героиня задает себе вопрос: «зачем я делаю это?» (позирую с призраком). «Вопрос повторяется каждый раз, когда жалят через платье лучи света на каждом шагу галереи. Этот вопрос читается сейчас в глазах мастера, когда он заходит в мастерскую». Но героиня уже вошла в мастерскую и стоит напротив мастера с мольбертом. Тоже относится и к галерее – она ее давно прошла.
Не красят рассказ и такие стилистические недоработки: «Два года тому назад, принимая предложение князя Януша, она совсем не думала о том, что он – два года вдовец».
Таким образом, проза Е.Захаревич такая же «сырая», как и поэзия и обилует неточностями или даже ляпами. Это может быть результатом работы «с колес», без тщательной вычитки материала. Однако, скорее всего, автор не понимает смысла своих текстов в связи с тем, что эмоционально их воспринимает. В такой ситуации невозможно редактировать материал. Вполне вероятно, что автору не хватает литературной грамотности, в силу невысокого уровня начитанности.
Так же, как и в случае с «поэзией», просматривается детскость в построении образов, событий. Забывчивость автора не знаю, на что списать.
Если Екатерина Захаревич только начала заниматься литературным творчеством, то у нее есть шанс повысить свое прозаическое мастерство. Это проще, чем достичь высот в поэзии.
Алесь Новікаў
